Челленджер - Страница 52

Был такой анекдот про обкуренного филина, суть которого я уже не помню, но заканчивался он фразой: "Ну что допыхтелся, Челленджер?". Challenger – мне нравилось и звучание, и значение, да и судьба погибшего космического корабля придавала этой кликухе так импонировавший тогда флёр беззаветного героизма. И всё же, возвращаясь к машине, – сегодня, с учётом хорошо оплачиваемой работы, можно приобрести новую и не маяться с этим старьём, но, немало проскитавшись вместе по годам, городам и весям, мы настолько породнились, что расставание было бы чем-то сродни предательству. Даже мысль об этом казалась кощунственной.

Ближе к вечеру позвонила Ира и сообщила, что Алекс остался ночевать у школьного товарища. Это было как нельзя кстати. Очутившись у меня, она ужаснулась вновь воцарившемуся бедламу и вознамерилась безотлагательно дать бой отъявленному разгильдяйству. Я запротестовал, но мои аргументы были зарублены на корню. Ира заявила, что не в силах пребывать в захламлённой обстановке. Тогда я взялся помогать, но оказалось, что лишь мешаю.

В итоге мы условились ограничить её внезапный приступ санитарии неизбежным сорокаминутным минимумом, а мне было велено идти чем-нибудь заняться и не путаться под ногами, что я и сделал, завалившись в постель с книжкой. Приняв горизонтальное положение, я расслабился, ощущая растекающуюся по телу приятную усталость, и после нескольких страниц невольно уснул.

* * *

Проснувшись поздним утром, я пришёл в ужас. Выскочил в гостиную – Иры нет. Метнулся во двор, где она любила покурить. Там нещадно палило солнце. Иры не было. Вернувшись в квартиру, стал смутно припоминать, как она тормошила меня, а я, должно быть, мычал что-то невразумительное. Я ворвался в спальню и, осмотрев кровать, понял, что она не ложилась. Опять выбежал в гостиную, потом на улицу, будто она могла где-то спрятаться.

Медленно закрыв входную дверь, прислонился к стене в прихожей. Какой же я придурок… Тяжело сполз на пол, представляя, как она просидела всю ночь одна, ожидая, пока я соизволю проснуться, и потом уехала утренним автобусом.

Когда отпустил первый приступ самобичевания, я понял – надо срочно звонить и каяться, и поплёлся искать телефон. По дороге заметил, что её разноцветный браслет, уже давно ставший декоративным элементом моего интерьера, исчез. Бросился к стеллажу, где была воткнута её серёжка, которую я не без боя отобрал ещё в начале наших отношений. Серёжки тоже не оказалось. Дальше я убедился, что из ванной исчезла зубная щётка и тюбики с кремом, a с полки в шкафу пропали те немногие вещи, которые она держала у меня.

До меня, наконец, дошло очевидное. Она ушла. И ушла навсегда. Я зачем-то вновь вернулся в прихожую, опустился на пол и обхватил голову руками.

Глава 13

Маэстро… Сейчас я хочу приготовить самый убойный коктейль из тех, что я знаю, а вы будьте добры – смягчите силу удара, как можете. Мне-то уже всё равно, а вот за зрителей своих я немножечко волнуюсь…

Mr. Freeman

На первом свидании Ира была настроена решительно, будоража и держа в постоянном напряжении. А второе закончилось в моей постели. И вот я везу её домой, мы молчим, переполненные аурой первой близости и заново переживая яркие мгновения. Мы подъезжаем, Ира выходит из машины, одёргивает юбку и произносит всего одно слово:

– Сволочь.

Взгляд её затуманен и на дне его мерцают угольки, словно острые когти, утопленные в мягких подушечках лап. Она удовлетворённо потягивается с грацией благодарной самки. И это последний штрих. От звука её охрипшего голоса впечатления только что состоявшегося сексуального акта накатывают снова с утроенной силой. Нечто внутри переворачивается, качели делают солнышко, и эта сцена намертво впечатывается в моё сознание.

* * *

Вам налить? Пока нет? Тогда, с вашего позволения, пью один. Так, Дальше!

* * *

Мы в суши баре. В один из тех немногих вечеров, когда удалось куда-то выбраться. Потягиваем остывающее саке, кушаем суши. И тут Ира делает одну из вещей, свойственных женщинам в начальной стадии отношений. Она просит посмотреть, что я ношу в кошельке. Я, естественно, соглашаюсь. Перебрав стандартный набор содержимого мужского бумажника, она обнаруживает карточку из плотной бумаги.

– Это что? – спрашивает Ира.

А карточка найдена в одном из ночных скитаний по дебрям Лос-Анджелеса. Я шёл вместе со своей "бездной", увидел и сразу понял, что это мне. Это карта из детской игральный колоды. На ней голубой парусник с тремя мачтами, высокой палубой и гордо задранным бушпритом, кормой с надстройкой и раздутыми попутным ветром парусами. А под картинкой написано "Спасательный корабль". Я положил карточку в кошелёк, и с тех пор она всегда со мной.

Когда я заканчиваю эту историю, Ира достаёт ручку и, закрываясь ладонью, что-то выводит. Затем протягивает мне. "Я.Т.Т.Л." – написано сверху на полях. И это "тоже", и признание в письменной форме, аббревиатурой, на полях моего Корабля спасения, вызывает грустную улыбку. А я уже давно сказал ей, что люблю. Ещё на третьей неделе. Неожиданно для нас обоих. Обычно я крайне осторожно отношусь к этой фразе и до этого, в таком контексте, произносил её один или два раза. Но тогда нам было так здорово, чувства были столь чисты и возвышенны, что я не удержался и сказал.

* * *

Ещё рюмочку? Давайте-давайте! Не стесняйтесь! Опять один? О, народ… О, народ!

* * *

Незадолго до Корабля я нашёл меч и пистолет. Тоже детские. Меч был маленький, но красивый. Я решил, что у настоящего воина должен быть меч. И подобрал. Потом нашлась ещё одна штуковина из стальной проволоки, совершенно неясного назначения. Из неё торчали два наклонных штыря, на концах закрученных в кольца, размерами идеально подходящие к мечу. Я вставил меч эфесом в кольца и воткнул штуковину в приборную панель.