Челленджер - Страница 4

начало их отношений тоже забавно. друганы Шивы решили, что тому пора жениться, и послали бога любви прервать его медитацию. забравшись на гору, восточный купидон принялся распевать оды любви, пока Шива, очнувшись, не испепелил его. это происшествие несколько взбодрило Шиву и интерес к женщинам у него возродился, а болезного купидона впоследствии откачали.

преданий, конечно, хватает, но общий мотивчик прослеживается – хаос и разрушение. индусы утверждают, что таким образом Шива создаёт пространство для новых творений. я тоже к нему неравнодушна. таскалась, собирала рудракши, бусы плела, понавешала на всех друзей и сама почти не снимаю. рудракши – это косточки гималайской оливки – священный атрибут, олицетворяющий те самые слёзы Шивы.

вот и всё. посадка заканчивается. улетаю из города смерти – Варанаси. согласно поверью, если человек умрёт здесь, его душа не переродится и он выйдет из колеса Сансары. но так как скончаться в этом чудесном местечке мне не посчастливилось, приходится перевоплощаться дальше, и я отправляюсь в Катманду…

OM namah Shivaya!

P.S. с тех пор именем Сати называют похоронную традицию, когда вдова восходит на погребальный костёр вместе с усопшим супругом.

* * *

Среда. Середина дня. Стеклянная дверь, наклейка с надписью BioSpectrum. В ответ на звонок из кабинета появился Ариэль и, приветствуя меня издали, размашисто потопал открывать.

– Проходите, – он указал на дверь. – Сейчас позову Харви.

Стол, монитор, те же три стула: один – за столом Ариэля; напротив, прямо перед входом – ещё два. Странная диспозиция. На сегодня основной оппонент – директор, и сидя рядом, обращаться к нему будет неудобно. Если же он сядет напротив, Ариэль окажется у меня в тылу, – тоже мало приятного. Этот верзила вполне способен затоптать меня, снова впав в экзальтацию. В любом случае не стоит ограничивать его свободу собственным организмом.

Я переставил стул в торец стола. Сел. В который раз провертел в уме заготовленные наработки. Оставалось подгадать момент и выбрать правильный тон.

Возникнув на пороге, Ариэль попытался скомпоноваться так, чтобы директор тоже помещался в проёме и я мог лицезреть их обоих, однако директор поместился лишь частично. Он пожал мне руку и сел у двери.

– Это Харви, генеральный директор компании. – Ариэль протиснулся мимо, бухнулся в кресло и развернулся к нам. – Илья – специалист по алгоритмике. Окончил все факультеты Стэнфорда, на которые ему позволили записаться. Зачем он это сделал, нам вряд ли удастся понять. Илья утверждает, что так принято в Древней Греции.

Ариэль громко рассмеялся. Харви покосился на него и внёс пометку в блокнот. Кажется, с Грецией я погорячился, и меня только что прямиком записали в античные мыслители. Ничего не оставалось, кроме как вежливо улыбнуться.

– Как бы то ни было, у него широкий опыт разработки медицинского оборудования. Илья, расскажите вкратце, чем вы занимались.

Я принялся за ролики и спустя нескольких вступительных фраз перешёл к перечислению базвордов. Buzzwords – это звучные понятия как численный анализ или объектно-ориентированное программирование, от которых айтишники склонны впадать в благоговейный восторг. Когда необходимо быстро произвести впечатление, можно просто закидывать ими собеседника вплоть до полного изумления. Базворды должны подаваться нарастающим потоком так, чтобы оппонент едва улавливал, но не успевал осмыслить очередной термин.

Посматривая то на меня, то на Ариэля, Харви коротко чиркал в блокноте. Это был сухопарый мужчина среднего роста на вид чуть старше Ариэля. Он был сдержан, говорил сухим негромким голосом. Между аккуратными фразами – прослойки чётко выверенных интервалов и выражение вежливого интереса на бесстрастном лице.

После особо удачных оборотов Ариэль гордо поглядывал на Харви, словно мои успехи являлись прямым результатом его стараний. Энергично жестикулируя, он как бы помогал информации перекочёвывать от меня к директору. Однако складывалось впечатление, что, несмотря на нарочито сосредоточенный вид, Харви мало интересовали мои словоизлияния. Лишь бы Ариэль был доволен да новый работник за рамки не выступал. Не вопрос, не слишком выступая "за рамки", я подбирался к середине второго ролика:

– …а из собранных точек выстраивается трёхмерная реконструкция сердца, – вещал я. – Визуализация импульса внутри стенок миокарда и…

– Да-да, я тебе про это говорил, – Ариэль щёлкнул пальцами. – Помнишь?

И он принялся рассказывать Харви об ультразвуковой системе, которую я когда-то разработал. Я умолк, не смея мешать начальству делать мою работу. Теперь уже я согласно кивал и жестикулировал, поддерживая Ариэля. Едва он стал выдыхаться, я уцепился за удачно подвернувшееся слово "томография" и перешёл к последнему ролику. Ариэль вновь быстро перехватил инициативу. Дождавшись, пока он умолкнет, я припечатал:

– И вот я здесь, – с ходу ничего лучше придумать не удалось, а подытожить чем-то эту прочувственную речь было необходимо.

Ариэль сиял как новенький гаджет и важно посматривал на Харви, заговорившего об окладе. Запрошенная мной сумма выходила за рамки бюджета, и начальная ставка в двести тысяч виделась директору вполне соответствующей предлагаемой должности.

– За две сотни в год я работать не буду, – отрезал я.

Он немного попрепирался и, получив очередной отказ, предложил сойтись посередине, посулив в течение года поднять зарплату до названной суммы и компенсировать разницу ретроактивно. Как-то неубедительно они торгуются, – думал я, пока мы обсуждали опционы и социальные условия.