Челленджер - Страница 124

124

Дальнейшей мрачный загул вспоминается несвязными урывками. Где-то я разбиваю стакан некоего жирного ублюдка, и по столу растекается отвратительное пойло. Его не менее тучная подружка, на платье которой попадает добрая часть пролитой жидкости, начинает верещать, а он вскакивает и принимается наступать на меня, разыгрывая настоящего мачо перед так называемой дамой. Я упираюсь в него полным ледяной ярости взглядом, и, присмотревшись к разбитой физиономии, они требуют пересадить их подальше от этого психа. В другом баре две смазливые тёлочки, напросившиеся разнюхаться на халяву, хихикая, тянут меня в туалет, но там настолько засрано, что нам приходится долго протискиваться сквозь пьяную толпу в поисках укромного закутка. Потом, хотя за хронологию в моём состоянии ручаться не стоит, на входе в очередной клубешник задираюсь с каким-то верзилой, с сальным самодовольством заявляющим, что оборванцам у них не место. В итоге его дружки выталкивают меня на улицу и, так как клиент продолжает брыкаться, тащат за угол, подальше от входа. В ближайшем переулке меня пару раз темпераментно встряхивают, сбив с ног, швыряют на мостовую и уходят, оправляя борта форменных костюмов.

Меня несёт дальше и глубже, и происходящее всё бесповоротней тонет в алкогольно-наркотическом дурмане. Последнее, что помню: яркие блики рекламных щитов, светящиеся витрины и мелькающие огни уличных фонарей. Тревожная меланхоличная музыка убаюкивает истерзанную душу, из кондиционера, приятно шевеля волоски, льются потоки прохладного воздуха, а пятна света сплетаются в красивые линии, уплывающие за пределы лобового стекла… Внезапно слышится пронзительный визг покрышек и вихрем нарастающее гудение. Заламывая руль, я бью по тормозам. Машина подскакивает, налетев на бордюр, раздаётся жуткий треск, скрежет, удар и темнота.

* * *

Кое-как наведя резкость, вижу перед собой смятую подушку безопасности с багровыми потёками. Запускаю руку в потайной карман, но кроме остатков кокаина, там ничего не обнаруживается. С отстранённым безразличием обследую одежду, но, кажется, заранее знаю, что всё напрасно. И действительно, флешки с видеофайлом нигде нет. Я криво усмехаюсь, облизывая едва успевшие затянуться губы. После нескольких попыток высвобождаю защёлку ремня, выбираюсь из машины и, опираясь на распахнутую дверь, созерцаю вдребезги размозжённый капот, вмятый в покосившийся столб.

…I'm a creep

Надрываясь, рыдает Radiohead. Я ковыляю к стене ближайшего дома, прислоняюсь и тяжело опускаюсь на тротуар напротив разбитого Challenger-а, из которого, шкворча, тянется чахлый сизый дымок. Вокруг никого, холодный ветер гонит грязные куски газет по пустынным улицам. На перекрёстках жёлтыми пятнами перемигиваются слепые светофоры.

I'm a weirdo-o-o-o…

Меня мутит. Я сжимаюсь, силясь унять тошноту. Я сам, как эти обрывки, гонимые порывами воздуха: одинок и печален, как опавший лист на ветру.

What the hell am I doing here?

Моя жизнь – череда реабилитационных периодов от наслаивающихся друг на друга катаклизмов. Нескончаемое кладбище разбитых корыт. Я бреду меж могил, мимоходом отрезая от себя и хороня отмирающие куски.

I don't belong here…

Сколько можно?! Когда это кончится? Зачем, зачем это всё? Кому оно надо? Уж точно не мне! Я не просил всего этого!

I don't belong here…

Я чувствую, что хрипну и понимаю, что ору во всё горло, и мои крики срываются в жалкий сип. Я запрокидываю голову, пытаясь отдышаться. Меж отвесных высоток лепятся рваные клочья туч.

But I'm a creep

Заевший плеер с новой мощью и завораживающей глубиной заводит последний припев. Ветер усиливается, облака сносит в сторону, и на фоне антрацитово-чёрного неба отчётливо проступают четыре звезды.

I'm a weirdo-o-o-o…

Крайняя, самая яркая, пульсирует, мерцая и переливаясь. Всё останавливается, замерев в неподвижности, и лишь ветер треплет разодранную одежду.

What the hell am I doing here?

Полные тоски, нестерпимо прекрасные звуки усиливаются, вбирая и растворяя отчаяние, ненависть и обиду.

I don't belong here…

I don't belong…

Это уже не Radiohead, это звучит внутри. Звучит и звучит нескончаемым рефреном… и последняя щемящая нота беспредельно растягивается, заполняя вселенную и сливаясь со мной, небом и ветром, в единое всепоглощающее ничто, на фоне которого мерцает одинокая звезда, вторящая затихающему звуку. Но вот и он угасает. Всё исчезает. Воцаряется оглушительное безмолвие, невесомо застывшее в бескрайней пустоте.

* * *

Завывание сирен разрывает оцепенение. Возвращаясь в человеческую оболочку, сквозь закрытые веки различаю бешено мельтешащие красно-синие цвета.

– Отойти от машины, – рокочет искажённый громкоговорителем голос. – Лицом к стене.

Я стою, как приказано, и свет мигалок выхватывает слишком подробные детали обшарпанного бетона с отпечатками опалубки. Самое время испугаться – мысль прорисовывается вяло, будто всё происходит не со мной.

– Пьян? – полуутвердительно спрашивает один из охранников правопорядка.

– Пьян, – киваю я.

– Оружие? Наркотики?

Я молчу. За спиной ведётся обмен односложными репликами, после чего я отстранённо чувствую, как мои карманы бесцеремонно обшаривают.

– Оп-п-па, – извлекая остатки кокаина, присвистывает второй, – ну-ка, ну-ка, что тут у нас?

Он грубо тормошит меня, развернув к себе. Рыхлая самодовольная рожа с кривыми зубами и землистой кожей несколько возвращает меня к действительности, и я нахально скалюсь, глядя в его свинячьи глазки.

124